31 октября 1924 года, в одесской семье военнослужащего, родился мальчик. Они жили на Успенской,15, в квартире, окна которой и сейчас выходят на улицу. Глава семьи Соломатин Александр Георгиевич (1895-1959)был родом из Тульской губернии. Пришел в Москву пешком в 1911 году вместе со своим отцом, работал грузчиком в немецкой фирме. В 1915 году был призван в армию, воевал на Юго-Западном фронте в пехоте, был ранен. С 1919 года - в Красной Армии. Прошел Великую Отечественную войну на командных и штабных должностях. Награжден пятью орденами. Уволился из армии в звании полковника, в должности командира дивизии НКВД. Мать - Соломатина (Камбуленко) Варвара Васильевна (1905-1984) - дочь главного садовника парка Шевченко (тогда - Александровского), покорившая бравого красного кавалериста, занималась домашним хозяйством. Их жизнь была как у большинства военных семей - бесконечные переезды из города в город, из гарнизона в гарнизон: Одесса, Ростов, Саратов, Киев... Борис окончил среднюю школу, в Тбилиси. Через несколько дней, добровольно поступил в артиллерийское училище. Шла война, началась взрослая, самостоятельная жизнь.

Программу училища, рассчитанную на два года, пришлось пройти за 6 месяцев. Он успел подготовиться к предстоящим трудностям. На фронте был командиром взвода полковой артиллерии. Много повидал за время войны, сражался в Курской битве, на орловском направлении, , освобождал Минск, будучи в составе 1-го и 2-го Белорусских фронтов, также сражался за Белосток, прошел всю Восточную Пруссию, принимал участие в Восточно-Померанской операции. В последний год войны получил свой первый орден - Красной Звезды. Победу встретил уже в разведотделе полка в звании старшего лейтенанта.

После демобилизации в 1946 году, Борис Александрович поступает в Московский государственный институт международных отношений. Институт этот уже тогда был достаточно элитным учебным заведением, но Соломатин рискнул, и, как оказалось, не зря. Учеба давалась очень нелегко, ведь молодой студент совершенно не знал английского языка. Борис старался и наконец у него стало получаться, знания преумножались и со временем он стал свободно разговаривать и даже переводить специальные документы. Эти качества в последствии очень пригодятся ему в профессии разведчика. В институте давали отличные знания, а студент Соломатин их прилежно брал.
По окончании МГИМО (1951 год), как юриста-международника, Соломатина распределяют в МИД на китайское направление, но его это не устраивает, Борис ждет от жизни другого. Он идет слушателем в группу японского языка Высшей разведшколы. После расформирования Комитета информации его сотрудники оказались в МГБ-КГБ, на Лубянке.
Первая командировка была в 1954 году в Индию, в качестве атташе и продлилась она до 1958 года. Работая в индии, ему часто приходилось заниматься анализом документов и Борис пришел к выводу, что зачастую ценную информацию можно найти не прибегая к услугам секретных агентов. Таким образом им был вскрыт крупный провал американской бюрократии. Дипломатическое ведомство США, не питая особой любви к сотрудникам ЦРУ, составляя открытые справочники своих дипломатических учреждений про всему миру, снабдило упомянутых разведчиков особым «клеймом», показав их как людей, прикомандированных к Госдепартаменту. Соломатин, анализируя документы, выявил за несколько лет сотни сотрудников ЦРУ, бывших под дипломатическим прикрытием. Этот индийский опыт помог ему стать профессиональным разведчиком. В 1959 году Соломатин прошел курсы усовершенствования в Москве. А после, в 1960 году его вновь отправляют в Индию, только на этот раз резидентом. Борис Александрович заметно поднялся по карьерной лестнице.

С 1963 года Б.А. Соломатин начал подготовку к командировке в США. В 1965 году он был направлен резидентом в Вашингтон. С октября 1967 года, началась крупнейшая акция,

в результате которой в течение 17 лет на советские спецслужбы работал агент-американец, не только сам передававший ценные сведения, но и создавший целую агентурную группу, куда вошла половина его семьи (сын, брат), а также коллега-шифровальщик из ВМС. Дело было так: в дверь посольства постучался дежурный офицер связи из штаба командующего подводным флотом США в Атлантике Джон Уокер и попросил о встрече. Вероятность того, что это провокатор была очень велика и Соломатин решил лично переговорить с ним, взяв весь риск на себя. Как выяснилось, Джоном Уокером двигала материальная сторона дела. Двухчасовые переговоры прошли успешно, в результате у советской разведки появился доступ к шифровкам и она получала информацию о наименее уязвимом элементе американской «ядерной триады» - подводных лодках - носителях ядерного оружия. Он передавал в Центр шифры, позволявшие читать секретную переписку Министерства обороны США, Государственного департамента, ЦРУ, Агентства национальной безопасности и других важных государственных структур. По мнению многих американских экспертов, разразись тогда вооруженный конфликт между СССР и США, шансы Советского Союза на успех были бы более очевидны. Когда Укоре разоблачили (1985 год), американский президент Рейган в ярости выслал из Америки 25 советских дипломатов. Американская и советская разведка оценивают работу Бориса Александровича да и всей операции в целом как «высший пилотаж в разведке». В США этому делу посвящены несколько книг и кинофильмов. В одном из интервью Борис Соломатин подчеркивал: «Я люблю рисковать, разумеется - рисковать разумно. И уверен: без риска не может быть действительно результативной разведки». Такая уверенность разведчика и резидента многого стоит и способствует успешной оперативной работе.

В 1968 году, разведчик возвращается на родину. Его назначают заместителем начальника 1-го главного управления КГБ СССР, но уже через три года отправляют обратно в Америку, в качестве заместителя постоянного представителя СССР при ООН в Нью-Йорке. Об этом периоде своей работы сам Борис Александрович рассказывал следующее:

«В эти годы, особенно к концу 1974 - началу 1975 года, стало ясно, что разрядка во взаимоотношениях с США по целому ряду причин дает существенные сбои. В начале 1975 года я отправил в Центр телеграмму, в которой доложил, что следует готовиться к новому, менее приятному этапу советско-американских отношений, попытался вскрыть причины происходившего и высказал предложения, что следовало бы сделать в сложившейся ситуации.

Председатель КГБ Ю.В. Андропов согласился с моими доводами и на основании телеграммы направил записку лично Л.И. Брежневу. Однако записка вернулась с резолюцией: «Кто позволил пересматривать генеральную линию партии во внешней политике?» Вскоре после этого я был отозван в Москву».

В Москве с разведчиком проводились многочисленные беседы на самых высоких уровнях о значении для СССР разрядки. Однако он остался верным принципу резидента: «За мной - достоверная упреждающая информация, какой бы она ни была неприятной, за государственным руководством - политические решения».

Следующее назначение Борис Александрович получил вскоре после своего возвращения из Америки. Он был назначен руководителем резидентуры КГБ в Риме, там и провел одну из важнейших разведывательных операций того времени.

Гленн Соутер - военный фотограф, служивший на штабном корабле 6-го флота ВМС США, по идейно политическим соображениям попросил советское гражданство. В обмен на это, он согласился оказывать помощь в сборе информации о 6-м флоте. Гленн Майкл был доверенным представителем для контактов с общественностью и журналистами адмирала Кроу. Соутер делал свою работу просто превосходно! Советская разведка получала все подписанные адмиралом приказы и распоряжения практически одновременно с теми, кому они были адресованы. В начале 1982 года срок контракта Соутера на службе в ВМС США истек. Он поступил на военный факультет университета «Олд Доминион» в городе Норфолк и одновременно устроился на работу в фотолабораторию находящейся там военно-морской базы. В разведывательном центре базы, сосредотачивалась информация, добытая различными средствами - от космических до агентурных. В этом центре вырабатывались конкретные указания 6-му и 2-му американским флотам. Успешно пройдя спецпроверку, он получил допуск к обработке материалов космической разведки, а также к списку целей на территории СССР, подлежащих ядерному поражению в случае военного конфликта. Этот список содержал около 150 тысяч различных советских объектов. О ценности этих сведений трудно даже говорить. Были известны мобилизационные планы и планы действий на случай войны, отслеживались перемещения авианосных групп и атомных подводных лодок, проводилось наблюдение за учебно-боевыми операциями, в ходе которых отрабатывались различные варианты развития событий. Благодаря Соутеру стали известны пороги, за которыми, по мнению американцев, возникала необходимость применения ядерного оружия, что было очень важно, - ведь зная, где находится ядерный порог, можно было ясно представить, как далеко следует идти в случае кризисной ситуации без того, чтобы противник не прибегнул к крайнему средству. Так продолжалось до 1986 года, пока Соутером не заинтересовалось ФБР. Ему пришлось срочно бежать в СССР, где получив гражданство он стал Михаилом Евгеньевичем Орловым - майором советской разведки. Через 3 года он трагически ушел из жизни в возрасте 32 года.

Борис Александрович ушел в отставку в 1988 году. Он оставил заметный след в истории советской разведки, успешно проведя в самый разгар «холодной войны» целый ряд уникальных разведопераций. Помимо описанных событий, Соломатин непрерывно руководил группами разведчиков за границей, постоянно ищущих источники секретной информации. Конечно, не все операции были успешны, разведка- дело сложное и рискованное. Андропов Юрий Владимирович - председатель КГБ СССР, отметил Б.А. Соломатина, назвав его «классиком разведки». В среде ветеранов-разведчиков за ним прочно закрепились прозвища: «легенда разведки», «боевой оперативник», «волкодав» (так на оперативном сленге разведчиков именуют особо умелых вербовщиков).

Высоко оценивали его и противники. «Соломатин доставлял нам серьезные неприятности всюду, где бы ни работал», - сказал один высокопоставленный офицер контрразведки в Вашингтоне в ответ на вопрос о его русском противнике: «Его считают одним из лучших оперативников, которые когда-либо работали в КГБ. Трудно оценить масштабы урона, который он нанес Соединенным Штатам». Отставной помощник директора ФБР по разведке Филипп Паркер признал: «Соломатин был сущим наказанием». Хотя и со скрежетом зубовным, но ЦРУ все же пытается отдать должное успехам советской и российской разведки. На «Ферме» ЦРУ под Вашингтоном (школа подготовки кадров) на стенах учебного помещения висят портреты с биографиями и описанием конкретных дел видных советских разведчиков. Одно из почетных мест в этом ряду занимает Б.А. Соломатин.

Известный американский журналист Пит Эрли, автор книги «Признания шпиона», посвященной судьбе Олдрича Хейзена Эймса и ставшей бестселлером в США, подарил Борису Александровичу свою книгу с таким автографом: «Я думаю, Вы самый лучший офицер разведки, которого я когда-либо встречал. Единственно, о чем сожалею, это то, что Вы работали по другую сторону. Будьте здоровы, и спасибо за то, что Вы человек чести».

Работа Соломатина была отмечена двумя орденами Красного Знамени, орденами Трудового Красного Знамени, Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, многими медалями, а также нагрудными знаками «Почетный сотрудник госбезопасности» и «За службу в разведке». Имя Бориса Соломатина занесено на Доску почета Службы внешней разведки.

Нельзя недооценивать помощь, которую оказывала Борису Александровичу его жена - Bepa Михайловна. Она окончила Институт иностранных языков имени М. Тореза, кандидат исторических наук, американист, работала в системе Российской академии наук. Они поженились еще до его командировки в Индию, и Вера Михайловна сопровождала Бориса Александровича во всех его поездках, а во время встреч и приемов завязывала полезные контакты, с тем чтобы передать их потом резиденту. Не раз ее интуиция помогала найти выход в самых сложных ситуациях. У Соломатиных родились две дочери: Татьяна и Ольга.

Борис Александрович очень любил свою малую родину - Одессу, дом на Большом Фонтане, куда старался приезжать каждый год во время отпуска навестить маму и сестру. В беседах с Александром Петровичем Гайдаенко - известным одесским писателем - он неоднократно искренне сожалел, что не стал моряком. К сожалению, сами одесситы мало знают Соломатина, большей частью как сотрудника МИД СССР - в полном соответствии со статьёй о нём в «Дипломатическом словаре». Он был близок, пожалуй, лишь с коллегами - руководителями Одесского управления КГБ и разведподразделения - Д.Ф.Бражко, В.Л.Агеевым, А.П. Сачурой, А.И. Калютой, которые пользовались его приездами и часто обращались за советом.

Очень тяжело Соломатин переживал распад СССР, особенно когда его, столько сделавшего для Родины, одесситы в шутку называли «иностранцем». Он первым выступил в печати с жёстким осуждением предательства своего ученика и младшего товарища О.Калугина, назвав «чёрным» тот день, когда подписал представление его на генеральское звание. Путчиста и партийного номенклатурщика Крючкова Соломатин откровенно презирал.

21 декабря 2005 года, на следующий день после праздника «День чекиста» Борис Александрович Соломатин скончался. В траурном зале Центральной клинической больницы («кремлёвки») было тесно от желающих попрощаться с Борисом Александровичем. Тёплые слова о нём сказали все руководители СВР - правопреемницы советской разведки последних лет: Л. Шебаршин, Е.Примаков, В.Трубников, С.Лебедев. Поминали его в Ясенево - альма-матер разведчиков нескольких поколений. Мемуаров этот скромный человек, несмотря на многочисленные просьбы сослуживцев и родных, не оставил...