Величайший пианист ХХ века Святослав Теофилович Рихтер родился  7 марта 1915 года и вот уже более 90 лет украинская земля может по праву гордиться своим великим сыном. В былые времена по-разному относились к истокам творчества и вдохновения Святослава Рихтера, но нельзя вычеркнуть из истории то, как музыкант бережно вспоминал (через 60 лет!) мельчайшие подробности жизни в Одессе. Именно этот   город сформировал его как творческую личность, его аура раскрывает тайну Святослава Рихтера, о существовании которой многие до сих пор не знают. Пианист мирового масштаба несколько лет подряд проводил в заграничных гастролях, советская власть ему доверяла поездки в любую страну мира, но, как ни парадоксально, в родные края он приезжал тайно, словно в запретную зону. Причины были весьма веские, хотя для современников они покажутся не совсем понятными.

Его отец Теофил Данилович был сыном немецкого колониста (настройщика пианино, переселенного властями в Житомир из местечка Бережаны, что на Тернопольщине), и хотя окончил Венскую консерваторию, где общался с Брамсом, Малером, Григом и подавал большие надежды, ему пришлось столкнуться со многими проблемами из-за, как сказали бы позднее, пятой графы в паспорте. Даже женитьба на русской дворянке Анне Москалевой досталась ему с неимоверными трудностями. Казалось бы, их первенцу уготована судьба идти по стопам педантичных даровитых, немецких музыкантов. Однако сложилось так, что отец не смог научить сына играть на пианино, а мама погасила малейший интерес к политике. Святославу было 6 лет, когда музыка впервые потрясла его. Как-то он, сидя на коленях у матери, вслушивался в мелодию, которую играл его отец. И вдруг случилось то, что Святослав Рихтер запомнил на всю жизнь: «Мне показалось: начали распускаться, на глазах, цветы. Так ударила меня музыка...». В 1918-1921 годы из-за событий гражданской войны Святослав был оторван от родителей и жил в Житомире с тетей, которая учила его живописи. В 1922 году мальчик переехал в Одессу, потому, что отец сумел, наконец, устроиться преподавателем одесской консерватории. 

Светик, как звали его в детстве, рос в Одессе, как трава на мостовых - до одиннадцати лет  вел образ жизни классически самостоятельного одесского пацана, потом его отдали вовсе не в музыкальную, а в обычную тогда немецкую школу под опеку фрау Петерс, которая немыслимым образом сочетала в себе бешеную мегеру строгости и загадочную Джоконду. Отец его работал в кирхе органистом, и жили они тут же, в доме при лютеранской церкви. Но, конечно же, как говорится, если ребенок растет в среде портных, рано или поздно ему в руки попадает наперсток, а в среде музыкантов летает по комнатам нотная бумага, и уже в свои семь лет Рихтер нацарапал свой первый фортепьянный опус «Утренние птички». За ним последовали музыкальные пьесы, вальсы, сонаты и даже фокстроты. Повзрослев, он предался сочинениям романсов на стихи Блока и сочинил две оперы: сказку «Тщетное избавление» и «Белла» по Лермонтову.

Но в Одессе гении обычно и повсеместно предоставлены сами себе. В общеобразовательной школе учиться желания у Святослава не было. Он предпочитал гуляние в одесских развалинах. Да и в детской музыкальной школе он пробыл всего несколько дней. Но, получив основы фортепьянного искусства от отца, Святослав Рихтер с упоением отдался музыке. Не усвоив под руководством преподавателей теоретических дисциплин, он хорошо разбирался в тонкостях сложных оркестровых партитур. А пока будущий гений Святослав Рихтер глотал жизнь, как хрустящих жареных бычков или осеннюю хурму. В свои пятнадцать лет он стал аккомпаниатором в одесской филармонии,  участвовал в многочисленных  так называемых сборных концертах, давал частные уроки, музицировал по приглашению в немецком консульстве...  В мае 1934 года в Одесском доме инженеров состоялся сольный концерт Святослава Рихтера по произведениям Шопена. В этом же году молодой талантливый музыкант начал работать в Одесском оперном театре. К нему предъявлялись самые жесткие требования как к специалисту высочайшего класса.   А он обладал «фотографической памятью», мгновенно выучивал новые произведения и великолепно читал с листа оркестровые партитуры, в том числе только что созданные) Лишь со временем музыкант осознает, что в тот одесский период творческой жизни он уже был выше на голову своих местных профессоров...

Его город отступал под неумолимыми всплесками времени - закрывал немецкие школы, сбрасывал кресты с церквей («Одесса перестала для меня существовать, когда взорвали собор... Собор не был красив, но я любил его», напишет он позже). Рихтер уехал в Москву. И, наконец, поступил в консерваторию. Началась иная жизнь.

На учебу в Москве у Святослава Рихтера не было денег. Помог не кто иной, как одесский глазной доктор Филатов, позже - всемирно известный ученый-офтальмолог. И вот юноша, которому 22 года, становится учеником самого Генриха Нейгауза. Рихтеру с наставником очень повезло, Нейгауз увидел, что подопечного и учить не надо, нужно его только слегка направлять. Святослав Рихтер в Москве был очень счастлив. Больше трех лет он жил в квартире своего учителя, что давало возможность очень результативно совершенствоваться в музыкальном искусстве. Кстати, в консерватории он учился 10 лет, поскольку началась война и разъезды с концертами препятствовали окончанию вуза.

Рихтер имел хорошие задатки не только музыканта. В молодые годы он хорошо рисовал, сочинял драмы, играл на самодеятельной сцене. На каникулах он устраивал с одноклассниками своеобразные спектакли, для которых писал пьесы, был режиссером и актером. В девять лет он написал драму «Дора». В Москве он читал ее вдове автора «Мастера и Маргариты». Елена Сергеевна Булгакова была восхищена.

В феврале 1941 года Святослав Рихтер побывал у родителей в Одессе. Именно тогда он в последний раз видел отца. А затем трагедией Рихтера стало предательство матери.  Когда к Одессе подходили немцы, семье предложили уехать в эвакуацию. Но мать, Анна Павловна, неожиданно для всех отказалась. По законам военного времени перед самой сдачей города отца Святослава Теофиловича арестовали и расстреляли. Раз он - немец по национальности - не хочет уезжать из города перед приходом фашистов, значит, он ждет их. Так рассудили спецорганы.

А мать музыканта вскоре вышла замуж за некоего Кондратьева, бывшего преподавателя консерватории, также немца по национальности. Только много лет спустя Рихтер узнал, что этот Кондратьев только на словах был тяжелобольным человеком. На самом деле он, потомок влиятельного царского чиновника, лишь притворялся инвалидом и ждал, когда же советской власти придет конец. Перед тем, как Одесса была вновь взята советскими войсками, Кондратьев с немцами бежал из города вместе с женой. А Рихтер, учившийся в это время в Москве, ничего не знал. И все ждал писем от матери, которая была для него самым близким человеком.

Все военные годы он жил ожиданием встречи с матерью. «Вы не представляете, какая у меня мама, - говорил он друзьям. - Я только скажу что-нибудь - она уже смеется. Я только подумаю о чем-то - она уже улыбается». Анна Павловна была для него не только лучшим другом и советчиком. Она была для него основой нравственности. Когда музыкант узнал о предательстве матери, он замкнулся в себе. Это была самая страшная катастрофа его жизни, пережить которую он так и не смог. «У меня не может быть семьи, - решил он для себя. - Только искусство».

Встреча с матерью состоялась через много лет на гастролях в США,  но общения, увы, не получилось. «Мамы больше нет, - говорил Рихтер своим близким. - Только маска. Мы только поцеловались, и все». Однако, когда Анна Павловна тяжело заболела, Рихтер все заработанные на гастролях деньги потратил на ее лечение. Его отказ сдать гонорар государству вызвал тогда большой скандал.

О смерти матери музыкант узнал от её мужа за несколько минут до начала своего концерта в Вене. Это было единственное неудачное выступление пианиста. «Конец легенды» - писали на следующий день газеты по поводу провала концерта...

Народный артист СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственной премий Святослав Рихтер - человек со сложной судьбой и пианист с мировой славой, доказавший, что гениальность - это огромный талант, помноженный на титанический труд. Его выступления всегда пользовались успехом: зрителя привлекал мощный исполнительский стиль и широта репертуара.

Гения в Рихтере признавали не только критики, но и коллеги. Однако следует отметить: гении в Одессе не похожи на гениев в других городах. Будучи неоднозначной и многоплановой личностью, Рихтер  вобрал в себя все самое ценное от русской, немецкой, французской и итальянской культуры. Повсюду чужой и везде как у себя дома...  К концу жизни он, не считая камерных произведений и бесчисленных опер, в том числе всех творений Вагнера, с музыкой и текстом, держал в памяти и исполнял наизусть около восьмидесяти программ разных сольных концертов.

Когда Рихтер впервые выехал на Запад, в мае 1960 года,  ему  уже  шёл сорок шестой год. Его первые выступления в Америке - серия из восьми сольных концертов и концертов с оркестром в Карнеги-холле - произвели на музыкальный мир впечатление взорвавшейся бомбы. Затем он отправляется в Европу, посещает Англию, Францию, Германию, Италию, Скандинавию и продолжает ездить по этим странам на всем протяжении шестидесятых годов. Потом настанет черед Японии.

Однако Рихтер недолго следует заранее составленному расписанию заграничных концертов. После четырех турне в Соединенных Штатах он отвергает все новые предложения выступить в этой стране, внушающей ему чувство отвращения, за исключением, как он сказал сам, «музеев, оркестров и коктейлей». В 1964 году он устраивает фестиваль во Франции, затем в Москве, но иногда пропадает куда-то на целые месяцы.

Он с нескрываемым удовольствием отдается камерной музыке в сопровождении постоянных партнеров: Мстислава Ростроповича, Давида Ойстраха, квартета имени Бородина, выступает с молодыми исполнителями - скрипачом Каганом, виолончелисткой Гутман, альтистом Башметом, способствуя утверждению их репутации. Он играет с огромным числом дирижеров: Е.Мравинским,   К. Кондрашиным, Леонардом Бернстайном, Гербертом фон Караяном, Рикардо Мути...

Фирма «Ямаха» предоставляет ему в постоянное пользование два больших концертных рояля (и настройщиков, следивших за их исправностью!), сопровождающих его повсюду, куда бы ему ни вздумалось отправиться. В возрасте семидесяти с лишним лет он уезжает из Москвы в автомобиле и возвращается лишь спустя полгода. За это время он  дает добрую сотню концертов в городах и самых глухих поселках Сибири, показав, что больше ценит простодушное обожание отечественной аудитории, чем притворные восторги публики Карнеги-холла.

Из-за его отвращения к любому виду саморекламы, из-за упорного нежелания говорить о себе, молчания, которое он хранил на протяжении всей своей беспокойной жизни, а также в силу того, что вопреки своему упорному молчанию он стал мировой знаменитостью, - Рихтер всегда был мишенью для всяческих слухов. Нисколько не боявшийся скандалов, он всегда стремился к порядку и правде: в партитуре, в искусстве, в поведении, - правде по-детски простодушной.  

В его жизни было и то, чего он терпеть не мог. Например, когда им восхищались. Как-то в гримерку Рихтера зашел поклонник и принялся целовать ему руки. Пианист, по воспоминаниям близких, чуть не завизжал от ужаса. Он смертельно боялся восхищений. Слыша их, замыкался и лишь вежливо улыбался в ответ. Когда кто-нибудь из критиков говорил, что концерт прошел гениально, Рихтер отвечал: гениальным может быть только творец, а исполнитель может быть талантливым

Рихтер был удивительно неприхотливым человеком. Приехав поступать в Московскую консерваторию, какое-то время жил в квартире своего педагога Генриха Нейгауза, где спал... под роялем. На протяжении всей жизни его самым любимым блюдом была жареная картошка.

Музыканта отличало чувство абсолютного равенства с людьми. Когда он видел женщину, моющую полы, то тут же бросался ей помогать. А если его звали в гости соседи по коммуналке, Святослав никогда не отказывался. А еще он ничего не боялся. Во время гастролей в Тбилиси, когда он уже был знаменитым на весь мир Рихтером, его поселили в один номер с флейтистом. Перед репетицией Святослав Теофилович отправился на традиционную прогулку, а, вернувшись, никак не мог попасть в номер. Тогда он зашел в соседнюю комнату и по карнизу шестого этажа спокойно добрался до своего окна. «Неужели тебе не было страшно? Все-таки шестой этаж», - спрашивали его потом. «Нисколько, - отвечал Рихтер. - Страшно было моему соседу. Он был с какой-то дамой, и, когда я появился со стороны окна, жутко испугался».

Кроме музыки больше всего на свете Рихтер обожал природу. Узнав о том, что режиссер Андрей Тарковский для съемок в одной из своих картин сжег живую корову, пианист пришел в ужас. «Я больше не желаю слышать имени этого человека, - сказал Святослав Теофилович. - Я его ненавижу. Если он не может обойтись без подобной жестокости, значит, у него не хватает таланта».

Приходя в гости и видя на предложенном ему кресле спящую кошку, Рихтер никогда не решался занять облюбованное животным место. «Нет, ее же нельзя будить. Я лучше где-нибудь в другом месте сяду», - говорил он.

За шесть дней до кончины Рихтер вспоминал начало войны, ночь, когда начали бомбить Москву. Тогда вместе с другими жильцами молодой музыкант поднялся на крышу дома, чтобы тушить сбрасываемые врагом «зажигалки». Над столицей зловеще звучали моторы фашистских самолетов. А Рихтер восхищенно смотрел на перекрещивающиеся лучи прожекторов. «Это же Вагнер, - говорил он. - Гибель богов».

В 1989 году в Цюрихе знаменитому пианисту была сделана операция на сердце. В последние годы он проживал в Париже, а незадолго до кончины - 5 июля - возвратился домой, в Советский Союз.  Он избегал столицы, жил на даче и, как всегда, очень много работал. Но не выдержало сердце. С.Т.Рихтер скончался 1 августа 1997 года. Его похоронили в Москве на Новодевичьем кладбище. На его надгробном памятнике - фотография далеких юношеских лет, которые он провел в Одессе. На ней - Святослав Рихтер в вышитой украинской сорочке. Он мало кому показывал этот фотоснимок, который был одним из самых дорогих сокровищ до конца его большой жизни.

Барельеф с факсимильной росписью Святослава Рихтера, выполненный из бронзы,  установлен на стене Пасторского дома, расположенного на улице Новосельского, 68.  Место для памятного знака было выбрано символическое - рядом с кирхой, где с 1922 года в «немецком городке» жил ставший впоследствии знаменитым пианист.

После смерти отца и измены матери, вернуться, хотя бы побывать, заехать в Одессу ненароком стало для Рихтера невозможным и жутким, болезненным до смертельного обморока. Но его взаимоотношения с городом детства  продолжались до самой  кончины.  И великий музыкант  просил друзей прислать фотографии знакомых и любимых до сердцебиения мест на Нежинской, в Лютеранском переулке, на Кузнечной...